Было очень пусто. В то же время восхитительно и пугающе пусто. Натаниэль бездумно шел за каким-то мужчиной, который, проведя его по коридорам, указал на какую-то дверь и скрылся. Дэмеур зашел в комнату и захлопнул за собой дверь. Наконец. Один. Совершенно, неоспоримо один.
  Натаниэль прикрыл веки. Он чувствовал себя словно в дреме, окутанный пеленой неглубокого сна. Юноша прижал указательные пальцы к вискам. Перед глазами тут же всплыло лицо Шэймуса - встревоженное, чем-то озабоченное. Потом темные коридоры-туннели Братства, освещенные тусклыми факелами... и тишина. Все это время - тишина. Бледное лицо Натаниэля украсила слабая улыбка. Ментальный щит, ограждающий его от мнимого брата, держался. Это было великолепно.
  Юнец скинул с себя куртку вампира и остатки рубашки. Расшнуровал ботинки, стянул штаны. Плиты, которыми уложен пол душевой, были холоднее льда. Натаниэль поежился и, прикрыв за собой дверь, поскорее включил горячую воду. Мыло было жестким и сухим, но даже так - хорошо... уставшее тело с удовольствием нежилось и грелось в постепенно теплеющей комнатушке. Я думаю ни о чем. Я думаю о том, что ни о чем не думаю... долго ли? Но плевать, он ничего мне не сделает.
  В глазах потемнело - как в тот раз, когда он едва не упал, но успел уцепиться за плечи Шэймуса. В этот раз хвататься было не за что - ладони в отчаянном порыве скользнули по мокрым стенам, Натаниэль пошатнулся и упал прямо на плиты.
  А вот так тебе, щенок. Я наконец-то пробил брешь с проклятой стеклянной стене - и занял принадлежащее место. Знаете, я удивляюсь себе. Я ловлю себя на том, что стал ощущать себя старшим, доминирующим в нашем теле - хотя имею власть лишь над мыслями, это стоит очень многого.
  Солоноватый привкус во рту Натаниэлю не причудился - встав на колени и опасливо ощупав лицо, которым припечатался о пол, юноша провел пальцами по губам и зло стер кровь с разбитой губы. Зачем ты пытаешься мне отомстить? За что? Ты предал нас, когда поддался вампиру. Разве не ты - зверь, не подчиняющийся никому? Дурак! Ты хочешь моей смерти?
  Дэмеур выключил воду и наскоро вытерся висевшим в душевой полотенцем. Обмотавшись им, вошел в комнату. Он был подавлен и угрюм. Все вернулось на свои места. Натаниэль распахнул дверцы шкафа и, перерыв лежавшую там одежду, натянул привычное - темные штаны, тонкую черную водолазку. Кинул тоскливый взгляд на кровать, но понял, что не уснет. Со мной - уже не уснет. Я ему не дам, слишком многое нам надо обсудить. Натаниэль вздохнул и подошел к окну, положив на подоконник ладони.

Мы говорили долго. Мы спорили - будь это разговор обычный, оба уже хрипели бы сорванными голосами. Но мы ссорились в уме, и лишь изредка Натаниэль отвечал мне вслух - то ли когда забывался, то ли когда сильнее злился.
  Мы так и не пришли ни к чему. Чертов юнец считал себя от начала и до конца правым, а я пытался достучаться до его звериной сущности, до его гордости. Без толку; не знаю, как, но этот светлоглазый вампир явно с ним что-то сделал. И самое же противное - я был все время с ним, и не понял, что! И до сих пор не могу понять... И не старайся. Ты бесчувственен, ты ненастоящий - и обречен не понимать меня. Заткнись уже. А ты - настоящий? Кровожадная ледяная тварь? Безусловно да. Я был рожден первым. Это ты живешь во мне, а не наоборот - тебе этого мало?
   - Натаниэль...
  Я бы зашипел от ненависти, если б мог. Но не дано. А Натаниэль, похоже, не особо и удивился - видать, почувствовал, что сзади кто-то есть. Этого звереныша невозможно застать врасплох. 
  - Что с тобой случилось?
  Мальчишка открыл было рот, но тут же поморщился - я давил на него. Не дай боги признается, что из-за меня губу разбил! Не... нет! Опять! Падлючий паук, он снова поставил щит! Клянусь, я взвыл от ярости. Каков урод!
  - Упал в душе, - вздохнув, ответил Натаниэль. Он чувствовал себя препаршиво. Голова раскалывалась - стоило ли испытывать радость свободы, если по возвращении брата его ждало такое?
  Юноша коснулся его скулы. Дэмеур вздрогнул и опустил голову. Все это было похоже на кошмар. День назад - размеренная жизнь, полное доминирование сознания, а сейчас каждая секунда дарит больше власти второму.
  - Да хреново я себя чувствую, - парень поднял глаза на Шэймуса. - Он становится вредным и самостоятельным. Но я не представляю, что он будет делать с телом, если я дам ему желанную власть. Сегодня... - Почти истерический смешок. - Он захотел себе имя. А что будет завтра? Даниэль...
  Я молча бил по стеклянной стене. Когда Натаниэль был с этим вампиром, я просто не мог оставаться лишь зрителем. Он наделает глупостей, без сомнения наделает глупостей!
  Дэмеур уже привычным жестом сжал указательными пальцами виски. Ему было плохо. В ушах шумело, перед глазами вставала темная пелена. В самом-то деле, зачем ему такая свобода от мнимого брата? Уж лучше уживаться с ним, но без боли. Натаниэль зажмурился и глаза уже не открыл - только почувствовал, что колени дрожат, а тело, лишившись опоры, оседает на пол.

Упасть в этот раз ему было не суждено - сильные мужские руки поймали мальчишку, не дав снова поцеловать пол. Вампир положил Натаниэля на кровать; только почувствовав на лбу его ладонь, он открыл глаза. Нас снова разделил щит! На этот раз стена была матовой и куда более прочной - несколько сильных ударов, а ни трещины - и мальчишка, похоже, ничего не почувствовал. Ну погоди же, светлоглазая тварь... это тело будет моим так или иначе, и я убью тебя, вот этими вот ладонями сожму твою шею!
  Я, быть может, уже говорил, но не грех повториться. Я удивляюсь сам себе. Так недавно... да что там, полдня назад все было совершенно по-другому! А теперь я ловлю себя на мыслях о бунте, о власти над телом брата. И эти мысли невообразимо приятны... он уже так зависит от меня, от моего поведения - значит, я действительно имею над ним власть. И я вытесню его, или по крайней мере заставлю меняться со мной местами хоть иногда. Ведь я тоже настоящий. У меня даже имя есть, и я не менее реален, чем этот звереныш!
  - Я могу помочь тебе избавиться от него. Надолго. Пока я рядом - он не сможет больше указывать тебе. А если ты захочешь, мы можем найти способ и изгнать его из тебя. Насовсем...
  Натаниэль сел на кровати, но не успел ответить юноше. На его нежный поцелуй от отвечал вяло - в голове ещё шумело, но постепенно взгляд мальчишки становился яснее, а очертания вампира - четче. Когда Шэймус на миг оторвался от его губ, Натаниэль улыбнулся - улыбка, что правда, сразу же погасла. Он больше не был жертвой потерявшего контроль вампира. Во всяком случае, не нужно было никому подчиняться и признавать чье-либо превосходство. Дэмеур, безусловно, не считал себя равным вампиру - но и не низшим. Просто младшим.
  Мальчик благодарно приник к Шэймусу, положив ладони ему на грудь - одновременно грея их, слушая, или, скорее, понимая биение сердца юноши и оставляя себе возможность оттолкнуть вампира, если что. Каким бы защищенным он ни был рядом с ним, верить - не верил. Никогда и никому в общем-то.
  - Если сможешь - убери это, забери прочь, - прошептал Натаниэль. Прижавшись губами к шее вампира, мальчишка тут же оторвался и взглянул на Шэймуса. - У тебя было ещё одно имя. Верно? Тоже на -эль.

Постепенно голова из чугунной становилась ясной и легкой. Мысли перестали ворочаться, как змеи в клубке - он снова был полноправным хозяином своего сознания. Но надолго ли? Натаниэль не сможет всю жизнь быть рядом с этим вампиром, а у того сил не хватит постоянно поддерживать ментальный щит. Он ведь не шаман. Если беспрерывно тратить резерв на блок, отделяющий меня - к завтрашнему полудню свалится без сил, если повезет - протянет до вечера. Натаниэль тоже это понимал, а потому особо радоваться свободе не спешил. Просто предпочитал пока обо мне не думать, чтобы не взвыть от тоски.
  Тепло должно было разморить давно не спавшего мальчишку - но нет, наоборот, близость Шэймуса взбодрила его. Да и боялся он теперь спать... лишний раз закрыть глаза боялся. Тогда ему хватило всего лишь зажмуриться, чтобы сознание провалилось в бездну.
  - А это я постараюсь убрать, обещаю... Ты, главное, держись поближе ко мне.
  Быстрое, ловкое движение - и Натаниэль оказался на коленях у Кристаниэля. Мальчик нахмурился, чувствуя себя барышней на руках у похотливого дяденьки. Не хватало ещё глупо хихикнуть.
  - Педофил, - констатировал Натаниэль. Я беззвучно захохотал, впервые радуясь, что никто не знает, что творится за матовой стеной с этой стороны. А паршивец ещё и продолжил: - И гомосексуал. Хотя ладно, мне весной семнадцать будет.
  Мальчишка усмехнулся. Шумно выдохнул, когда Шэймус поцеловал его шею.
  - Если ты позволишь мне выпить твоей крови, мне будет легче защитить тебя... Ты позволишь?
  Натаниэль слегка отодвинулся, положив два пальца на подбородок Криса. Прикусил припухшую губу, стараясь отрезвить рассудок. Сгоряча соглашаться на подобное не стоило. И медовые глаза говорили то же самое.
  - Я бы сказал, что у меня нет выбора, - медленно ответил мальчишка. - Но я не верю тебе. Ты не контролируешь себя. Ведь так же. А если уверен в себе - кусай...
  Подросток требовательно припал к губам вампира. Ладони Натаниэля легли на плечи Криса и тут же скользнули вниз, сжимая у бедер красную рубашку юноши. Тело мальчишки было напряжено, как натянутая струна - единственное подозрение, что Шэймус теряет контроль - и прочь от него, сию же секунду.

- Ты немного ошибаешься, но не суть. Тебя ведь мало волнует, что ты сейчас с парнем.
  Шэймус слегка подвинул его, и Натаниэль уселся поудобнее – теперь его колени сжимали бедра вампира. Мальчишка довольно улыбнулся и промурлыкал:
  - Я псих, меня вообще мало что волнует.
  - Тебе даже нравится происходящее.
  Дэмеур даже не думал отрицать. Ситуация ему мало что нравилась – она его, по сути, спасала. От мыслей, от брата, от его собственного мирка двух сознаний. Натаниэль упивался минутами, когда можно было не думать, просто хотеть и получать. Как это было всегда. Мальчишка стиснул зубы, чтобы не застонать, когда Крис прикусил его ухо. Нет. «Нравится происходящее» значит не «сводит с ума». Помня, что случилось тогда, Натаниэль позволил себе наслаждаться, но сохраняя трезвость в решениях. Чертовски сложно, но необходимо для собственной безопасности.
  - Сейчас – контролирую. Я должен извиниться за вчерашнее - прости, что так набросился.
Поддавшись теплу ладоней Кристаниэля, ласкающих тело и поцелуям, подросток нежился, сидя на вампире. Натаниэлю не хотелось перехватывать инициативу, слишком он был сейчас спокоен. Стоит раздразнить себя – и крышу снесет однозначно, а этого нельзя, не положено…
  Боль была недолгой и слабой. Шэймус почти сразу же отстранился и поцеловал Натаниэля – окровавленными губами.
  - Позволишь мне доставить тебе удовольствие?..
  Зачем ты, на кой черт, безумный?.. Отчаянные мысли снесла волна желания. Кровь… его вожделение, его смысл жизни. Мальчишка впился в губы Кристаниэля, чуть привстав на коленях. Его не хватило на расстегивание пуговиц – Натаниэль рванул рубашку юноши. Сердце колотилось под горлом, он был одержим  - либо убить, либо… что может заменить упоительное ощущение власти над смертью? Теперь Натаниэль знал. Уже знал – и хотел сейчас, сразу и много. Не обратил внимания на бинты, спеленавшие грудь юноши – какое там, ладони мальчишки уже лежали на ремне штанов Шэймуса. Нарочно сохраняемая холодность головы была сметена страстью; только где-то на краю сознания стучало что-то вроде "караул, придурок, тебе мало вчерашнего?!"

Все это было ужасно паршиво, если посмотреть с моей стороны; но какое же безумное наслаждение это приносило брату! Матовая стена постепенно становилась прозрачной, однако я был совершенно бессилен. Нет, щит вовсе не стал менее прочным - просто он изменился, стал крепче и дразнил меня - мол, видишь, а ничего поделать не можешь. Видно, из-за укуса вампирьего. Я не понимаю... категорически не понимаю, как Натаниэль позволяет этому Крису играть со своим телом. Он ли не видит, что Шэймус сдерживается? Он ли не понимает, чем грозит ему страсть зверя? Зверь и звереныш, и эти два подонка заодно против меня. А черт с ними, пусть хоть оргию устраивают - мне надо подумать. Мне надо продумать.
  Натаниэль покорно поднял руки, дав юноше стянуть с себя водолазку, после чего тряхнул головой, откидывая упавшие на глаза пряди черных волос, и оперся ладонями на кровать по обе стороны от Кристаниэля. Выгнул спину, как кошка, когда широкие ладони с нажимом прошлись по нему. Когда Шэймус снова прильнул губами к его шее, мальчишку передернуло - не от неприязни, от удовольствия; он дрожал под ласками вампира, вскидывая подбородок и постанывая.
  На секунду прервав поток поцелуев, Кристаниэль сорвал с груди бинты. Едва запекшаяся кровь и глубокий, истинно звериный рык юноши окончательно снесли остатки здравого смысла. Натаниэль встретил поцелуй вампира и сразу же оторвался от его губ. Нахально взглянув Шэймусу в глаза, мальчишка наклонился, слизнув капельку крови, начавшей сочиться из свежей раны. Хотел было поцеловать ниже, но почувствовал, что сползает с узкой кровати; чертыхнувшись, Натаниэль толкнул юношу спиной на постель, встав над ним на четвереньки.
  - И кто же кому доставит удовольствие? - промурчал, если так можно сказать о голове, подросток.
  Он ещё раз провел языком по ране - снизу вверх, с достойным папочки вожделением сглатывая кровь. Натаниэль не питал к ней, как правило, тяги; но сейчас ему, раздразненному и желающему, было мало одного только её запаха. Горячими поцелуями покрыл ключицы, грудь и живот вампира - и остановился у пряжки расстегнутого ремня. Ну хватит, ты дал мне свободы - а теперь покажи, как надо.

Я не верил своим глазам. Нет, конечно же, я понимал, что им двоим будет мало той прелюдии, которую они устроили - но все-таки лелеял надежду, что Натаниэль одумается, остановится. Но нет... я окончательно осознал - я теряю его. Все, что связывало нас, разрушает златовласый вампир, он забирает брата себе, без остатка, отбирая его у меня. Нам теперь никогда не ужиться вместе в одном теле. Мне все же придется взять власть в свои руки - как только Кристаниэль в изнеможении опустит щит, я завладею телом. А сейчас могу лишь наблюдать и сокрушаться, увы.
  Шэймус сел на кровати и, удостоив мимолетным поцелуем Натаниэля, скинул одежду и сапоги на пол. Несколько ловких движений - и мальчишка, нагой, лежит на спине, прижатый к постели телом юноши. Подросток закусил губу, вздрагивая от удовольствия под поцелуями вампира. Чем ниже спускался Кристаниэль, чем более гулко стучало сердце, тем труднее было сохранять молчание. Натаниэль заставлял себя сдерживаться не то из вредности, не то из упрямства - да впрочем, это одно и то же.
  Но дальше он не мог терзать прикушенную губу в попытках смолчать. Ласки юноши доводили подростка до сумасшедшего экстаза, он закричал, едва не сорвав голос. Это была пытка - но нет пытки сладостнее, чем эта. Натаниэль снова почувствовал себя в чьей-то власти, но эта власть приносила ему немыслимое наслаждение. Мальчишка стонал, черные волосы разметались по простыне...

С чем можно было сравнить то удовольствие, которые испытывал мальчишка? Все это было впервые, и Натаниэль тонул с головой в этом "впервые", наслаждаясь каждым тяжелым вздохом, хриплым стоном - как своими, так и Криса. Сквозь опущенные ресницы смотреть на него снизу вверх, видеть бесноватый блеск золотых глаз, осознавать собственную беспомощность и безропотно (ну, почти) признавать главенство, власть Шэймуса. Быть чьим-то - это было безумно непривычно и, на удивление, безумно прекрасно. Хоть на время убить в себе вечную настороженность, полностью отдаться и потеряться... для мальчика, всегда самого по себе, равного взрослым едва не с десяти, это было ново и восхитительно.
  Натаниэль не забыл о возможной опасности, что сейчас он - любовник зверя, опасного и неконтролируемого, что бы там ни утверждал светловолосый. Но она, эта опасность, была так далеко на задворках сознания, что вряд ли мальчишка сумел бы хоть как-либо отреагировать, сорвись с ментальных цепей неэльфийская сущность Кристаниэля.
  - Ты готов?..
  - Не-ет... - простонал подросток прежде, чем Шэймус снова впился в его губы страстным поцелуем.
  Так внезапно и неожиданно больно; Натаниэль вскрикнул и прижался к вампиру, стараясь отключиться, не воспринимать неприятное ощущение. Он не думал, что это будет так - но постепенно боль уходила, и было только невыразимо приятно, был только экстаз и дурман в голове.
  Медленные, почти осторожные толчки, словно он был фарфоровой куклой - лишнее, неаккуратное или - страшно подумать - грубое движение - разобьется... Мальчишка сипло постанывал, лишь изредка отвечая на поцелуи Кристаниэля, когда тот, исцарапав клыками шею, поднимался к губам.

Сон был тяжелым и пустым, как осеннее небо. Одновременно однотонный и несущий в себе непонятно откуда взявшееся давление.
Тем не менее он проспал порядочно - ох как порядочно. Натаниэль никогда прежде не просыпался позднее двух-трех часов после рассвета, а уж в полдень-то. Но он никогда не просыпался так.
Истошный крик эхом отозвался в пустой комнате.
Его трясло словно в лихорадке; холодный пот ручейками стекал по спине. Дрожащими руками обшарив одеяло вокруг себя, Натаниэль с ужасом обнаружил, что один. Однако один не так, как ему хотелось бы, а так, как хочу этого я. Наедине со мной. Его голова раскалывалась, и чувствовал он себя гораздо хуже, чем вчера после падения в ванной.
Светлоглазый вампир ушел ещё утром, не забыв, впрочем, проверить ментальный щит, отгораживающий мальчишку от меня. Но не надеялся же он, в самом деле, что, когда расстояние между ними увеличится, когда пройдет столько времени - не думал же он, что я не сломаю барьер!
Проклятье, - только этого я и удостоился. А зря, парень, зря. Нам с тобой существовать вместе ещё долго, кто ведь знает, когда вернется вампир и вернется ли за тобой - ты ведь знаешь, звери, они коварные...
- Вернется, - глухо проговорил Натаниэль, садясь на кровати.
События прошедшей ночи он помнил смутно, но отчетливым оставалось наслаждение. Прижимая ладони к вискам, Дэмеур бесконечно жалел, что вообще проснулся. Ощущение, которое сопровождало его пробуждение, наиболее точно можно было передать как треск. Треск щита для него был подобен расколу черепа.
На негнущихся ногах дойдя до ванной комнаты, Натаниэль закрыл дверь и обессилено сполз по стене на пол. Холод его неприятно взбудоражил, но это было лучше подобной дурману сонливости. Боль понемногу уходила. Я не вмешивался - не в моих интересах было сейчас вредить ему, пусть придет в себя.
Мальчишка просидел так не менее получаса, я уже начал было прикрикивать на него - простудится ведь, идиот, когда он встал и включил воду. Движениями он походил на безвольную куклу, а может быть, научился меня искусно обманывать. Я знал все его мысли, но из них меня не беспокоила ни одна.
Вытершись и одевшись, Натаниэль замер. Я забеспокоился, но никак не мог понять, что задумал чертенок. Минута. Вторая.
Он дернулся так неожиданно, что я отреагировал не сразу. Натаниэль внезапно сорвался с места и бросился к двери. Не удосуживаясь даже захлопнуть её, мальчишка бросился бежать по коридору - куда там его вела его звериная чуйка. Я же давил на него, о, как я старался, но, темная сторона богов, я не смог его остановить. Все, чего я добился - он несколько раз падал, но упрямо поднимался, поднимался и бежал дальше. Что если твоего дружка нет здесь, что, если он на задании, что, если мы с тобой вдвоем - тебе никто не поможет, никто....
Он здесь. Я знаю. Он здесь.